Дипломатическая неприкосновенность - Страница 83

– Я считаю, что ей нужно сказать все как есть. Сейчас уже вся станция Граф стоит вверх дном, с введением карантина и объявлением биологической тревоги. Она должна во всех подробностях знать, что происходит, и она имеет на это право. Я немедленно с ней свяжусь.

– А! Ну ладно. Спасибо тебе. Я… хм… ты знаешь, что я тебя люблю.

– Да. Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Майлз моргнул. Н-да, проще явно не стало. И быстро затараторил:

– Ну… Есть шанс, что я тут довольно крепко вляпался. Ну, возможно, я не смогу выбраться. Ситуация чертовски неспокойная и… хм… боюсь, что перчатки моего защитного комбинезона не выдержали столкновения с мерзкой цетагандийской мини-ловушкой, в которую я влип. Похоже, я подцепил ту же биопакость, которая уложила Бела. Хотя эта дрянь вроде бы не особенно быстро действует.

На заднем плане послышался голос адмирала Форпатрила, виртуозно матерившегося великолепным казарменным языком, никак не вяжущимся с уважительным отношением к Имперскому Аудитору Его Императорского Величества Грегора Форбарры. От Катрионы – тишина. Майлз напрягся, чтобы расслышать ее дыхание. Звуковая проводимость этих высококачественных коммов была столь хороша, что он услышал, когда Катриона снова задышала своим пухлым чудесным теплым ртом, которого он не мог ни видеть, ни коснуться.

– Я… – начал он снова. – Мне очень жаль, что… Я хотел дать тебе… Это не то, что я… Я никогда не хотел причинить тебе горе…

– Майлз. Сейчас же прекрати этот лепет.

– О… э-э-э… Да?

Тон ее стал резким.

– Если ты умрешь в мое отсутствие, я не буду горевать, я буду в бешенстве. Все это очень мило, дорогой, но позволь заметить, что в данный момент у тебя нет времени впадать в тоску. Тебе не привыкать спасать заложников. И для тебя непозволительно не выкарабкаться из нынешней передряги. Так что прекрати волноваться за меня и переключи свое внимание на то, что делаешь. Ты меня слышишь, Майлз Форкосиган? Не смей умирать! Я этого не потерплю!

Весьма решительно. Вопреки всему он расплылся в улыбке.

– Слушаюсь, любовь моя, – ласково пропел он, согревшись душой. Прабабки-форессы этой женщины во время войны защищали бастионы, о да!

– Кончай болтать со мной и займись делом! Ладно?

Ей почти удалось скрыть потрясенный всхлип, прорвавшийся в последнем слове.

– Удерживай бастион, милая, – выдохнул он со всей имеющейся у него нежностью.

– Всегда. – Он слышал, как она сглотнула. – Всегда.

Она отключила связь. Майлз воспринял это как намек.

Спасение заложников, значит? Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай сам. Кстати, если подумать, это ба имеет хоть какое-нибудь представление о предыдущем роде деятельности Майлза? Или оно полагает, что Майлз всего лишь дипломат, бюрократ, еще один перепуганный гражданский? И ба не может знать, на ком сработала мини-ловушка на дистанционном управлении скафандрами. Не то чтобы этот защитный комбинезон годился для космической десантной операции даже до того, как вообще накрылся к чертям. Но вот какие инструменты есть в этом лазарете, которые можно было бы использовать так, как их изготовители и подумать не могли? И где взять личный состав?

У медицинской бригады есть военная подготовка, это так. И дисциплине они обучены. Но они и так глобально заняты другими наиважнейшими задачами. Меньше всего Майлзу хотелось оттаскивать медиков от узкой перегруженной койки, переделанной в лабораторный стол, и находящегося в критическом состоянии пациента, чтобы поиграть вместе с ними в коммандос. Хотя может дойти и до этого. Он принялся задумчиво бродить по внешнему помещению лазарета, открывать шкафы и ящики, изучая их содержимое. Вязкая усталость уже наваливалась на него, подавляя нервную, вызванную выбросом адреналина бодрость, а головная боль пульсировала где-то между глаз. Он старательно игнорировал весь ужас происходящего.

Майлз заглянул сквозь синие световые полосы в бокс. От койки в направлении ванной торопливо шел техник, неся в руках нечто с болтающимися трубками.

– Капитан Клогстон! – позвал Майлз.

Вторая фигура в скафандре оглянулась.

– Да, милорд?

– Я закрываю внутреннюю дверь. По идее она должна автоматически закрываться при малейшем изменении давления, но я не уверен, что в данный момент стоит доверять любому оборудованию на этом корабле, имеющему дистанционное управление. Вы готовы в случае необходимости переместить вашего пациента в спасательную капсулу?

Клогстон изобразил рукой в перчатке небрежный салют.

– Почти, милорд. Мы начали сооружать второй фильтр крови. Если первый сработает так, как я рассчитываю, то скоро мы сможем заняться и вами.

Что автоматически привяжет его к койке в боксе. Майлз еще не был готов потерять подвижность. Нет, пока он в состоянии двигаться и мыслить самостоятельно. Значит, у тебя не так уж много времени. Независимо от того, чем там занято ба.

– Спасибо, капитан, – ответил Майлз. – Дайте мне знать.

Он закрыл дверь ручным манипулятором.

Что сейчас может знать ба, сидя в кабине управления? И, что гораздо важнее, что оно не может оттуда видеть? Майлз принялся вышагивать, мысленно представляя устройство центральной гондолы: длинный цилиндр, разделенный на три палубы. Лазарет находится в корме на самой верхней палубе. Кабина управления – далеко впереди, на другом конце средней палубы. Внутренние шлюзы всех уровней – в трех равноудаленных переборках между грузовыми и двигательными гондолами, разделяют каждую палубу в длину на четверти.

В кабине управления, естественно, есть визуальный обзор всех внешних шлюзов и всех внутренних секционных дверей, которые закрываются, чтобы разделить корабль на изолированные отсеки. Если разбить какой-нибудь монитор, это лишит ба обзора, но вместе с тем и предупредит, что предполагаемые пленники перемещаются. Если разбить их все или хотя бы те, которые возможно, это, конечно, сильнее собьет ба с толку… но все равно насторожит. Насколько велика вероятность, что ба осуществит свою злобную, а может, и безумную угрозу протаранить станцию?