Дипломатическая неприкосновенность - Страница 79

– Акустический скребок, – рявкнул через плечо капитан Клогстон технику, возящемуся у превращенной в лабораторный стол койки. Техник кинулся торопливо перерывать кучу всяких медицинских штучек и принес прибор. Майлз протянул горящие ладони. Техник начал водить направленным акустическим лучом по пораженным зонам. Могучий пылесос урчащей машинки всасывал и микро– и макрокусочки свисавших остатков в запечатанный мешок. Хирург, наклонившись, скальпелем и щипцами срезал и отрывал оставшиеся куски перчаток, которые тоже скормили прибору.

Скребок вроде помог. Зуд в ладонях утих, хотя болеть они не перестали. Есть ли у него трещины на коже? Майлз поднес голые ладони к щитку, помешав хирургу, который зашипел сквозь зубы. Да. Алые капли крови проступали в складках распухшей плоти. Черт, черт, черт…

Клогстон выпрямился, огляделся – и губы его растянулись в гримасе.

– Ваш защитный комбинезон полетел к чертям, милорд.

– Там есть еще одна пара перчаток от второго комбинезона, – указал Майлз. – Я мог бы их конфисковать.

– Пока нет. – Клогстон поспешно намазал руки Майлза каким-то таинственным гелем и обернул защитной пленкой, плотно охватывающей запястья. Такое впечатление, словно натянули варежки на горсть соплей, но жгучая боль уменьшилась. В другом конце комнаты техник скармливал фрагменты зараженных перчаток анализатору. А третий где? С Белом? Бел по-прежнему в ледяной купели? Еще живой?

Майлз сделал глубокий вдох, успокаиваясь.

– Вы уже поставили какой-нибудь диагноз портмастеру Торну?

– О да, сразу же, – ответил несколько рассеянно Клогстон, застегивая крепление пленки на втором запястье Майлза. – Как только получили результат анализа первого образца крови. А вот какого черта с этим делать, пока не очень ясно, но кое-какие задумки у меня есть. – Он выпрямился и, сильно хмурясь, поглядел на руки Майлза. – Кровь и ткани гермафродита кишмя кишат искусственными – то есть биоинженерными – паразитами. – Он поднял взгляд. – Похоже, у них есть начальная, латентная бессимптомная фаза, когда они быстро размножаются в теле. Затем, в какой-то момент – возможно, когда концентрация достигает определенного уровня, – они переключаются на производство двух разных химических препаратов в отдельных везикулах внутри собственной клеточной мембраны. Везикулы разбухают. Рост температуры тела жертвы провоцирует разрыв мешочков, и препараты тут же вступают в сильную экзотермическую реакцию друг с другом. Убивая паразита, повреждая окружающие ткани носителя и провоцируя разрыв всех ближайших паразитов. Крошечные точечные бомбочки по всему телу. Очень элегантно. – В его тоне сквозило невольное восхищение. – В жутковатом смысле.

– Значит… лечение ледяной водой Торну помогло?

– Да, безусловно. Снижение температуры тела временно приостановило каскад. Паразиты уже почти достигли критической концентрации.

Майлз на мгновение благодарно прикрыл глаза. И снова открыл.

– Временно?

– Я все никак не придумаю, как избавиться от этих чертовых штуковин. Мы пытаемся переделать хирургический шунт в фильтр, чтобы механически вытаскивать паразитов из тела пациента и одновременно охлаждать кровь до определенной температуры, а потом снова заливать ее в тело. Думаю, что смогу заставить паразитов выборочно реагировать на катафорезный градиент, проходящий по шунту, и выужу их из кровеносного потока.

– А это поможет?

Клогстон покачал головой.

– Это не достанет паразитов, засевших в других тканях. Резервуары инфекции. Это не лечение, но может помочь выиграть время. Я так думаю. Процедура либо убьет всех до единого паразита в теле, либо процесс просто возобновится. – Он скривился. – Использовать глистогонное может быть опасно. Ввод чего-то смертельного для уже разбухших паразитов, засевших в тканях, просто выпустит их химический груз. Даже небольшое количество таких микроинсультов устроит черт знает что с циркуляцией, пустит насмарку все восстановительные процессы, причиняя сильную боль. Это… это опасно.

– Уничтожит ткани мозга? – Майлза замутило.

– Через некоторое время. Они вроде как не очень стремятся переходить кровяной барьер мозга. Я считаю, что жертва может оставаться в сознании до… хм… очень поздней стадии растворения.

– А! – Майлз пытался сообразить, хорошо это или плохо.

– Но есть и хорошие новости, – сообщил хирург. – Возможно, мне удастся снизить уровень биохимической опасности с пятого до третьего. Судя по всему, паразиты передаются лишь при прямом контакте кровь в кровь. Вне тела они живут недолго.

– Они не могут передаваться по воздуху?

Клогстон поколебался.

– Ну, возможно, только тогда, когда носитель начнет кашлять кровью.

Когда, а не если. Майлз отметил выбор слов.

– Боюсь, что говорить о снижении уровня опасности все равно рано. Цетагандийский агент, вооруженный неизвестным биологическим оружием – ну, неизвестным, за исключением вот этого, которое становится уже чертовски привычным, – по-прежнему бродит где-то тут. – Он медленно втянул воздух, принуждая себя говорить спокойно. – Мы нашли некоторые улики, указывающие на то, что агент все еще может находиться на борту корабля. Вам необходимо обеспечить защиту рабочей зоны от возможного вторжения.

Клогстон выругался.

– Слыхали, парни? – обратился он к техникам по комму.

– О, класс! – раздался полный отвращения голос. – Только этого нам как раз и не хватало!

– Эй, по крайне мере это что-то, что мы можем пристрелить, – весело отозвался второй.